Инна Живетьева - Орлиная гора
А тут только и думай, как бы два отряда не передрались. Набрал же князь Дин солдат! Или специально выслал подальше весь сброд? Темка может и не забивать себе этим голову, но он решил: с первой же минуты, как только возьмет в руки меч, будет пытаться стать настоящим командиром. Вот и едет целый день бок о бок с Александером.
Эмитрия Дина, как видно, эти проблемы не волнуют. Темка его рядом с капитаном Германом и не видел. Околачивается княжич в середине обоза и голоса не подает. Слабак! Даже когда его люди начали кидать сальные шуточки, только глаза опустил. В обозе княжича Дина нет ни одной женщины. Темка сам слышал, как Герман презрительно прохаживался насчет воинов, не способных отцепиться от бабской юбки. А Темка согласен с Александером: если кто хочет, пусть едет вместе с мужем. В замке всем место найдется. Тем более, случись война – и куда побегут женщины? Правильно, под охрану крепостных стен.
Темка рад, что с ними семья капитана. Шурка – отличный парень! Жаль только, что маленький. Но шустрый – везде нос сунет. Дарика уже отчаялась искать его по всему обозу. И давно прекратила ежевечерние попытки отмыть чадо. Грозится, что, как доберутся до крепости, засунет Шурку в чан и будет целый день кипятить. Даже против его сестры-двойняшки Элинки Темка ничего не имеет. Совсем не вредная девчонка. Хитра только до ужаса; за это, да еще за пышную рыжую косу к ней намертво приклеилось прозвище Лисена. Едет в обозе бабка Фекла, мать одного из солдат. Старая уже, не бросишь в деревне. Историй знает – слушать не переслушать. Да все страшные, о призраках да колдунах. Как начнет вечером у костра сказывать, так Темка и дышать перестает. Мурашки по спине целыми гарнизонами маршируют, страшно в темноту до кустиков сбегать.
Дорогу преградила река. Течение слабое, и не так уж тут глубоко. Но слишком широко раздались берега. Паром занят: два мужика на телеге, бабка с тощей козой да нахохленный дедок. Малец на отмели побросал удочки, уставился на богатый обоз, засунув в рот грязный палец.
Герман повелительно махнул рукой: убирайтесь, мол. Темка почесал бровь. Вмешаться? Нет, без поддержки Александера ничего не получится, а тот не полезет в свару из-за пустяка. Эмитрий торопливо подъехал к своему капитану, сказал что-то негромко. Герман отмахнулся раздраженно, словно не княжич с ним говорил, а сопляк безродный. Темка тронул оголовье родового меча: неужто Дин-младший спустит? Презрительно ухмыльнулся: спустил. Слабак!
Переправлялись долго. Старенький паром поскрипывал, и уставшего колченогого мужика сменили у колеса солдаты. Солнце припекало, Темка уже взмок в мундире, но снимать не стал. Он – княжич! Хотя, если честно, не будь тут Эмитрия, давно бы остался в одной рубахе.
Все, его черед, – отряд Дина на том берегу, да и Темкин почти весь переправился. Маленький рыбак, не отрывавший глаз от переправы, надул губы – развлечение заканчивалось. Да, редко бывают княжеские наследники в этих краях. Темка нашарил в сумке кожаный мешочек, выудил медную монетку и швырнул мальцу. Тот ловко поймал в кулак, изумленно захлопал ресницами.
Зеленоватая, пропахшая тиной вода плеснула в низкий бортик, когда княжич ступил на паром, ведя за собой кобылку. Дега потянулась мордой к воде. Темка придержал повод: чуть позже, когда остынет. Карий глаз глянул с укором, но хозяин не смягчился. Чавкнуло у кромки, выпуская мутное облако ила, и паром отошел от берега.
Рядом с Темкой остановился Александер:
– Артемий, тебе с княжичем Эмитрием два года соседями быть.
Темка чуть повел плечом: ну и что? Больно нужен ему этот слабак!
– А ты не хотел бы с ним пофехтовать?
Княжич презрительно фыркнул. Его учил сражаться отец! Да и сам Александер хвалит.
– Я – не хочу. Но если ты считаешь, что это нужно, то могу.
Александер серьезно кивнул, но Темка все равно заметил легкую усмешку в глазах. Зато Шурка, ненавязчиво болтавшийся тут же, смотрел на княжича с неприкрытым восхищением и заранее радовался победе.
Княжичи поснимали мундиры. Темка протянул свой Шурке, и гордый доверием мальчишка принял в охапку синюю ткань. Эмитрий же свой кинул попрек седла. Подтянулись любопытные, встали кругом небольшого холма, заросшего клевером. Дин махнул шпагой, отдавая честь. Лицо его было серьезно, азарта Темка не заметил, и это снова напомнило о Марке, нет, Марике Крохе. Досада шевельнула в душе крысиным хвостом, и княжич рассердился на себя: не отвлекайся!
С навинченным защитным колпачком на острие шпага похожа на боевую. Вот только совсем нет волнения, когда готовишь ее к бою. Все-таки игрушка. Конечно, можно и затупленной железякой получить увечье, но Темка не собирается близко подпускать Эмитрия.
И не подпускал, но сам не заметил, как перешел от нападения к обороне. Кажется, победа будет не такой уж легкой. Тем лучше – больше чести. А школа у Эмитрия слабовата. Нет той четкости движений, которая достигается постоянными многочасовыми тренировками. Не чисто работает. Похоже, что княжич брал фехтовальную премудрость наскоками и без должного усердия. Темка выдохнул сквозь стиснутые зубы. Зато с интуицией у противника очень хорошо. И с фантазией. Слишком хорошо! А ведь Темка – не новичок, отец зря хвалить не будет.
Темка уже не пытался нападать, только защищался, все больше выдыхаясь. Трава на пригорке примята, земля взрыта каблуками сапог. Шпага Эмитрия вскользь коснулась плеча – сражайся они боевыми, у Темки бы набухла кровью царапина. Ничего, вот и княжич Дин начал уставать, все чаще уходит в оборону, не рискует опрометчиво. Фантазия – это великолепно, но против мастерства ее мало. Только на миг расслабился Темка, и шпага Эмитрия легко обошла ложный выпад и остановилась, почти коснувшись бока. Все.
Герман ухмыльнулся: рад, что княжич из рода серебряного Оленя проиграл. Совсем не удивился Александер. А у Шурки на физиономии обида и огорчение. Темка хотел было с досадой отшвырнуть шпагу, но глянул в чуть виноватые светлые глаза Эмитрия – и сдержался. Все-таки его победили по-честному. Сам лопухнулся, как последняя бестолочь.
Капитаны отправились по делам, разбрелись любопытные. Даже Шурка ушел переживать поражение кумира в одиночестве. Эмитрий задержался, неторопливо застегивая мундир. Темка почесал бровь и спросил:
– Почему ты позволяешь своему капитану так командовать?
Темка ждал – и, честно говоря, надеялся, – что Эмитрий захлопает глазами, состроит непонимающую рожу. Тогда все вернется на свои места, можно будет скривить губы: все равно слабак!
